Шнее Г. Ротшильд, или история династии финансовых магнатов, Детальна інформація

Шнее Г. Ротшильд, или история династии финансовых магнатов
Тип документу: Бібліотека
Сторінок: 9
Предмет: Економіка
Автор: Генрих ШНЕЕ
Розмір: 70.1
Скачувань: 1105
Руководство домом в Париже взял на себя старший сын, барон Альфонс. И в третьем поколении единство родового дома было сохранено, хотя их узы постепенно ослабевали. Третье поколение прочно вросло в те страны, куда они приехали однажды в качестве гостей. Все свое время они не стали уделять исключительно финансовым операциям, да и в этом не было необходимости, так как состояние отдельных банкирских домов Ротшильдов было настолько велико, что оно увеличивалось само по себе.

Барон Альфонс явился представителем династии совершенно нового типа. Его коллекции произведений искусств считались в Париже особой достопримечательностью. Барон Альфонс отличался прежде всего своим пониманием социальных проблем. На сооружение домов для рабочих он пожертвовал десять миллионов франков. Французы считали барона Альфонса своим, тогда как его отца Джеймса никогда не причисляли к настоящим французам. В 1870 - 1871 годах в его замке король Вильгельм и Бисмарк устроили свою главную квартиру. Когда король входил в эти роскошные апартаменты, то не смог удержаться от восклицания: “Такое мы не можем позволить себе, для этого нужно быть Ротшильдом”. Здесь между бароном Ротшильдом и Герсоном Блайхредером была подписана французская репарация. При поставке огромной суммы Альфонс проявил весь свой французский патриотизм.

Свержение Наполеона III не огорчило Ротшильдов. Они лояльно сотрудничали с последующими республиками. Барон Альфонс был зачислен в Академию Франции среди сорока бессмертных, что может служить лучшим доказательством полного слияния династии с нацией. Парижские Ротшилщы и по сей день сохраняют свое блестящее положение в экономической и общественной жизни Франции. Но они не смогли удержать того могущества, которое барон Джеймс придал своему дому в первой половине XIX века. И это зависело не только от того, что в следующих поколениях уже не было таких предпринимателей высокого класса, а и от изменившихся условий на финансовом рынке.

Родовым домом во Франкфурте руководил старший из пяти братьев, Амшель Майер Ротшильд.

Вместе со своим братом Соломоном, жившим в Вене, они по преимуществу были придворными банкирами немецких князей и австрийских магнатов, о чем говорит длинный список предоставленных займов. Само собой разумеется, что финансисты высшей знати вскоре и сами были причислены к аристократическим слоям общества. Император Австрии уже возвел в дворянство значительное число придворных евреев - троих братьев Хениг, троих братьев Вертгеймер, Арнштайнов, Эскелес и Герцов. В Баварии к дворянскому сословию причислены придворные банкиры Арон Элиас Зелигман и Якоб Гирш. Очередь дошла и до Ротшильдов, к тому же придворными факторами они уже были почти двадцать лет.

Возведение в дворянство произошло по ходатайству министра финансов графа Штадиона. Вначале титул получил Амшель, затем и Соломон. К этому времени братья стояли во главе франкфуртского вексельного банка в Шенбруне. Это произошло 25 сентября 1816 года, а 21 октября титул получили братья Якоб и Карл. 25 марта 1817 года каждому был изготовлен диплом дворянина. По ходатайству советника правительства Нижней Австрии и придворного агента Зонлайтнера, доверенного лица четырех братьев, диплом был вручен каждому отдельно, так как братья проживали в четырех разных странах.

Примечательным для оценки деятельности Ротшильдов был и тот факт, что они как евреи были записаны в дипломе менялами, в то время как финансисты христианской веры именовались банкирши. Граф Штадион посчитал также, что единственным основанием для возведения в дворянство служило дело об английских субсидиях 1815 года. Это значительное дело они сумели осуществить “с большой тщательностью и точностью”, “отличившись при этом особой сговорчивостью и услужливостью”. Что касается старшего Ротшильда, то в актах на возведение в дворянство его имя не всегда писали правильно. Вначале его называли Майер Амшель - так звали отца, скончавшегося в 1812 году, - потом Амшель Майер. Натан, проживающий в Англии, в этих документах упомянут не был.

Венские придворные финансисты вскоре после получения дворянства добивались титула барона, поэтому Ротшильды тоже ходатайствовали о присвоении им этого звания. 29 сентября 1822 года их просьба была удовлетворена. Теперь в документы включили и Натана, который сразу стал бароном. На этот раз пять братьев были прямо названы банкирами. Они были австрийскими баронами, “учитывая заслуги, оказанные государству”, “с почтительным словом Ваше благородие”. И снова каждый из пяти братьев получил свой собственный диплом барона. Их герб был украшен девизом:

Concordia, Integritas, Industria. (Согласие. Честность. Трудолюбие.).

Этот девиз полностью выражал единение братьев, их честность и неутомимое усердие. Но получение титула барона едва ли означало для пяти братьев повышение их авторитета. Натан никак не мог воспользоваться этим титулом в Англии. Это противоречило английской конституции, не разрешав шеи предоставление дворянских звании иностранцам. Но все же возведение в дворянство изменило стиль жизни Ротшильдов. Они приобрели роскошные дворцы, стали давать великолепные обеды, на которые съезжались представители аристократических кругов многих стран. Они охотно принимались европейской аристократией, особенно немецкой, в то время как буржуазия довольно сдержанно относилась к этой финансовой династии. Так, например, тайный советник Баден-Бадена в 1861 году отказал Ротшильду в праве гражданства, хотя там у него были богатые владения, и власти вынуждены были ходатайствовать о предоставлении ему права гражданства. И Соломон, хотя и был австрийским бароном, не мог быть гражданином Австрии, так как был евреем. Прошло еще много лет, пока он стал почетным гражданином Вены, постоянным жителем Австрии.

Государственный канцлер князь Меттерних был большим покровителем Ротшильдов в Австрии, а они предоставляли в распоряжение его режиму многие миллионы. Он тоже активно содействовал их возведению в дворянство. Поэтому нет ничего удивительного в том, что 23 сентября 1817 года государственному канцлеру в доме Ротшильда был предоставлен заем в 900 тыс. гульденов под 5%, которые необходимо было выплатить до 1834 года. Но уже в 1827 году Меттерних все выплатил! Финансовые акции проводились надлежащим образом и никогда не были связаны с подкупом. Но никакого сомнения не может быть в том, что подобная финансовая помощь, а было еще и много других случаев, создавала между государственным деятелем и финансистом определенные обязательства, сковывающие свободу принятия решений Меттернихом по отношению к братьям Ротшильдам. Чаще всего Меттерних был склонен поддерживать желания и планы Ротшильдов.

Соломон во Франкфурте тоже был банкиром немецкого союза, хотя там было достаточно своих известных банкирских домов, таких как банк братьев Бетманов. Но Меттерних вместе с Пруссией высказался в пользу Ротшильдов. Речь шла о солидной сумме в 20 млн. франков из военной контрибуции Парижа для сооружения четвертой крепости на Рейне. Ротшильды предложили свои услуги в переводе этих денег во Франкфурт, чтобы, обменяв их, держать наготове для парламента. Джеймс в Париже предложил 3,5%, Соломон в Вене - 3%, если им предоставят деньги, когда они действительно будут необходимы. Благодаря вмешательству Меттерниха 20 млн. были предоставлены на неопределенный срок под 3,5%, хотя за наличные деньги следовало уплатить 5 %. Такой дешевый и к тому же огромный кредит, конечно, был выгоден дому Ротшильда.

Ротшильды всегда сохраняли верность Гессенскому дому. 27 февраля 1821 года умер курфюрст, с деньгами которого они начали свое восхождение. В то время “Пять Франкфуртцев” уже имели прочные деловые отношения с ведущими государствами Европы. Пришедший к власти курпринц нуждался в деньгах, и Ротшильды неоднократно помогали ему значительными суммами. Но у нового курфюрста не было той деловитости, которой обладал его отец, считавшийся самым крупным и преуспевающим банкиром среди правящих немецких князей.

Тесные взаимосвязи Амшеля с гессенским двором выражались еще и в том, что он взял на себя заботу о княгине Ганау, марганатической супруге курфюрста Фридриха Вильгельма I, и ее детях. Немецкие князья охотно давали своим придворным факторам-евреям подобного рода секретные поручения, так как знали, что они будут молчать и действовать тайно.

Франкфуртский родовой дом был чрезмерно признателен Будерусу фон Карлсхаузену. Поэтому для Амшеля Майера было тяжелым ударом, когда 3 августа 1819 года его покровитель скончался. В соответствии с заключенным договором он принимал участие в финансовых делах и смог оставить своей семье состояние в 1,5 миллиона гульденов. Свое завещание он закончил словами: “О своих дорогих детях я заботился, насколько у меня хватало сил. Я не боялся никаких лишений и трудностей, если речь шла об их счастье. Вся моя жизнь была направлена на то, чтобы обеспечить их благополучие. Бог благословил мои старания... А Вы, мои дорогие дети, послушайте и последуйте моему последнему отцовскому наставлению: берегите состояние, которое я с Божьей помощью приобрел для вас. Ни одна слеза несчастного и ни одно проклятие обманутого не лежит на нем бременем. Стремитесь преумножить его и укрепить своей бережливостью, любовью к порядку, прилежанием, благоразумием, снисходительностью и богобоязненностью Остерегайтесь жадности и алчности, в зародыше убивающей любую добродетель и любое доброе дело! Никогда не забывайте, что скромность ведет к богатству”.

Ответной услугой за это солидное состояние оказалось вытеснение всех торговых домов из финансовых дел курфюрста и возможность, предоставленная председателем парламента, использовать наличные деньги курфюрста для укрепления доверия к дому Ротшильда и обеспечения расширяющихся спекуляций.

Но вскоре потеря покровителя была возмещена тем, что дом Ротшильдов снискал благосклонность главных немецких государственных деятелей, вначале Меттерниха, а потом в еще большей степени Бисмарка и мог рассчитывать на их покровительство в различных финансовых операциях. Что может значить милость Меттерниха, о том свидетельствует эпохальное событие в жизни Амшеля Майера. Когда в 1820 году Меттерних приехал во Франкфурт, он получил от Амшеля Майера письмо следующего содержания:

"Светлейший князь! Милостивый князь и государь! Надеюсь, Ваша Светлость будет так благосклонен и не посчитает за дерзость, если я осмелюсь просить Ваше Высочество о высокой милости отобедать у меня сегодня.

Это счастье составило бы целую эпоху в моей жизни. Я все же не отважился бы на такую просьбу, если бы мой брат в Вене не заверил меня, что Ваша Светлость не откажет мне в этой милости.

Находящиеся здесь господа из Австрии обещали мне присутствовать на тот случай, если Ваша Светлость пожелает встретиться еще с кем-либо, только велите приказать, так как любой посчитает за счастье составить общество Вашему Высочеству”.

Приглашение Меттерних принял и отобедал у Амшеля Майера в обществе очень близкой к нему княгини Ливен. В обществе Франкфурта это не осталось незамеченным, прибавилось и завистников, которым не очень нравилось быстрое социальное продвижение Ротшильда.

Супругу Амшеля Майера прусский посол во Франции пригласил на бал. Христианские банкиры Бет-лан, Брентано, Гонтард теперь часто обедали с Ротшильдами и приглашали их к себе в гости. Больше ни одно значительное финансовое дело не обходилось без участия этого дома. Бургомистр Бремена Шмидт, представитель своей земли во Франкфурте, после беседы с членом бундестага Австрии графом Буол-Шауенштайном так описывает положение дома Ротшильда в то время:

"Своими невероятно крупными финансовыми делами, вексельными и кредитными связями этот дом и на самом деле превратился в подлинную финансовую мощь и настолько завладел финансовым рынком, что в состоянии по собственному желанию определять и поддерживать все движения и операции влиятельных лиц, даже самых крупных европейских рынков... Многие средние и мелкие государства находятся в постоянной зависимости от его власти, что облегчает ему при необходимости обращаться с просьбой, особенно если она оказывается такого незначительного свойства, как протекция нескольких десятков евреев в небольшом государстве”.

Под протекцией Шмидт имел в виду государственное равноправие евреев Франкфурта. Вопреки сопротивлению графа Буола, Ротшильд добился его при поддержке Меттерниха. У самого Меттерниха на службе финансистами были евреи, а некоторым знатным особам он способствовал в получении займа у Ротшильда, например, послу Австрии в Лондоне князю Паулю Антону фон Эстерхази. Ротшильд вместе с банкиром Эскелесом обеспечил Меттерниху финансовую поддержку во время его обручения с графиней Цихи-Ферари. Царь Николай подарил молодоженам более 400 тыс. франков.

Несмотря на то, что сам Амшель Майер с неутомимым рвением заступался за своих единоверцев, он все же был противником сионизма. Всю свою жизнь он слыл оригиналом, которого не радуют его миллионы. К тому же следует добавить, что в браке с Евой Ганау, предназначенной для него отцом, у них не было детей. Современники особенно превозносили его за благотворительность. Во Франкфурте он многим еврейским семьям давал средства к существованию. Его считали самым благочестивым евреем во Франкфурте. Бисмарк, как прусский посланник при союзном сейме во Франкфурте, был частым гостем у Амшеля Майера. О Ротшильде он оставил следующие записи:

"Этот седой, худощавый мужчина небольшого роста, самый старший в роду, в своем дворце казался бедным. Детей у него не было, вдовец, которого люди часто обманывали, а благородные французские и английские племянники и племянницы, пользуясь его богатством, плохо обращались с ним, не проявляя к нему ни любви, ни благодарности”.

Амшель Майер, проживший многие годы вместе со своим отцом в еврейском квартале Франкфурта и все свои силы отдавший для блестящего продвижения банкирского дома, умер 6 декабря 1855 года в возрасте 82 лет. Он был австрийским бароном, прусским тайным коммерческим советником и придворным банкиром, тайным финансовым советником курфюрста Гессена, тайным советником великого герцога Гессена, королевским консулом Баварии, рыцарем высоких орденов.

Самый знаменитый придворный еврей Германии, как ни один финансист до и после него, помог высшей аристократии первой половины XIX века укрепить феодальный стиль жизни. Своему племяннику Карлу, сыну брата в Неаполе, он завещал 60 млн. и родовой дом во Франкфурте. Дом Ротшильдов во Франкфурте пал во втором поколении. Неаполитанская линия, третья часть всего банкирского дома, продолжала линию Франкфурта, но и она распалась в том же поколении.

Карл (1820 - 1886) стал королевским придворным банкиром Пруссии и Баварии, генеральным консулом и членом верхней палаты. Его брат Вильгельм Карл (1828 - 1901) - австрийский и сицилианский генеральный консул, член верхней палаты - был последним шефом франкфуртского дома, с его смертью утратившего свою силу. Сыновей у него не было. Его дочь вышла замуж за банкира Гольдшмидта, которому в 1907 году Вильгельм II присвоил звание барона Гольдшмидта-Ротшильда. Дела дома отчасти перешли к банкирскому дому Гольдшмидт-Ротшильд и отчасти к дисконтному обществу. Сегодня закрыт и дом Гольдшмидт-Ротшильд. Их потомки живут в США и Швейцарии.

При бароне Майере Карле франкфуртский дом был тесно связан с Блайхредером, затем с торгово-промышленным банком в Дармштадте и с дисконтным обществом. Франкфурт взял на себя руководство так называемой группой Ротшильда, к которой, кроме венского филиала и австрийского кредитного банка, относились: М. Водианер в Вене, земельный кредитный банк в Вене, Венгерский общий кредитный банк в Будапеште, временами и дома Ротшильда в Лондоне и Париже. Долгое время существовал и Прусский Ротшильд-консорциум, к которому относился и франкфуртский дом Ротшильда, поддерживающий необходимую связь. Из прусского консорциума был образован государственный заемный консорциум, представленный фирмами Лазарда Шпайер-Эллиссена и Якоба С. Г. Штерна во Франкфурте - потомками Ротшильда. Эти консорциумы не были постоянными институтами. Они возникали от случая к случаю и проводили под покровительством Ротшильда крупные займы.

The online video editor trusted by teams to make professional video in minutes